Меч Господа нашего-5 [СИ] - Александр Афанасьев

Его перебросили на базу в Рамштайн, Германия, главную базу американской армии в объединенной Германии. Советские войска из страны были выведены два года назад, американцы тоже сидели на чемоданы: Конгресс урезал военный бюджет и базы американской армии в Германии — были одним из самых ненужных военных сооружений в истории. Летчики в основном сидели в германских ресторанчиках, ели колбаски и дули пиво, ни одного Авакса, вообще ни одного разведывательного самолета на базе не было. Истребителей тоже стало намного меньше, зато было много транспортников. Сержант пересекся с одним парнем из разведки морской пехоты, пропустили по банке пива и откровенно поговорили между собой. По его словам — он был завербован ЦРУ и переброшен в Хорватию, где в качестве военного советника принимал участие в операциях Молния и Буря, по ликвидации сербских анклавов на территории Хорватии. По словам этого парня — и сербы, и хорваты совершали многочисленные военные преступления, он собственными глазами видел, как оставшихся в деревне людей загнали в большой дом и подожгли. Видел он и то, как сербы обстреляли ракетами Загреб и там тоже погибли люди…

Потом — из Вашингтона пришло распоряжение и двое служащих военной полиции отвезли его в Франкфурт. Там — он сел на самолет до Аддис-Абебы. При нем были деньги, американский паспорт и больше ничего…

В Аддис-Абебе он быстро прошел таможню по зеленому коридору, заплатив пятьдесят долларов США таможеннику. Вышел из аэропорта, кликнул такси…

Такси здесь были необычного цвета, такой он встречал только в некоторых странах Латинской Америки и то не повсеместно. Не желтые, не бело-красные как на востоке — а бело-синие, цвета синего как небо. Обычно синий цвет — резервируется для полиции. В основном в такси здесь работали советские машины Лада с круглыми фарами, маленькие и не слишком комфортабельные — но идти это совсем не то, что ехать. Машин на дороге тоже стало больше с тех пор, как он был здесь последний раз — но не слишком. Таксометра в такси не было и водитель — называл сумму в зависимости от своего настроения и того, насколько денежным ему казался клиент. Сержант поторговался немного — и водитель согласился отвезти его в центр города за две тысячи быров. Курс, как и два года назад был фиксированным — за один доллар пять тысяч эфиопских быров, в стране после коммунистов свирепствовал инфляция. Сколько составлял уличный курс — сержант не знал, но судя по довольному лицу водителя — тот наварился…

Улица была грязной, плохо прибранной. Он помнил, в каком месте по дороге от аэропорта стоит сгоревший танк — но сейчас его не было, видимо отвезли на металлолом. Здания по дороге из аэропорта были в основном коммунистической постройки, унылые бетонные коробки. Эфиопы выходили из положения с помощью ярких красок, на первых этажах пробивали двери и устраивали лавки по торговле всякой всячиной. Народа на улицах было довольно много, но было видно, что все очень бедны — торговля шла вяло, многие просто присматривались.

Вот и еще одна страна, которую отдали на откуп коммунистам в свое время.

По мере того, как они продвигались к центру города — архитектура менялась, коммунистам здесь не удалось совершить свое черное дело и изуродовать город бетонными скворечниками. Здания в центре напоминали о том, что это очень развитая страна Африки, она никогда не была колонией, дважды ее пытались захватить итальянцы и оба раза неудачно. Сержант вспомнил — он слышал, что взбунтовавшийся подполковник Хайле Мариам положил на лицо своего престарелого императора подушку и сел сверху — так, по крайней мере, говорили по CNN. И он не помнил, чтобы кто-то говорил о смерти того урода. Возможно, когда-нибудь перед ним положат фотографию этого урода — и он с радостью исполнит приказ…

— Кусимама хапа — сказал сержант на универсальном суахили — остановите здесь…

Водитель остановился — и он вышел. Огляделся по сторонам. Сотовой связи здесь, конечно же, не было — среди местных едва ли найдется и тысяча человек, способных платить за сотовый, Дерг[10] выжал страну досуха. И он мог поставить сотню баксов против цента — что нормального уличного таксофона здесь днем с огнем не сыщешь.

Вздохнув, сержант отправился на поиски телефона. Ему надо было позвонить в американское посольство, и он рассчитывал, что один из лавочников соблазнится пятеркой баксов…

Встречу назначили на северо-востоке города, у ипподрома. На улице России.[11]

Увидев машину — сержант выругался сквозь зубы. Ну конечно — как не так! Шикарный черный Бьюик Электра 225, который американский Госдепартамент закупал для своих дипмиссий в третьих странах. Видимо, сначала ездил посол или один из атташе, потом отдали это машину для использования в качестве разъездной. Среди мотоциклов, японских джипов и микроавтобусов, советских автомобилей — роскошная черная Электра выглядела как инопланетный космический корабль, совершивший посадку посреди всего этого убожества. У ипподрома было много людей — и сержант, рассчитывающий благодаря своей черной коже смешаться с толпой, получил обратный эффект. Теперь полгорода будет видеть, как он садится в машину посольства США. И если он не уберется как можно быстрее — его запросто могут убить, или похитить…

Чертовы идиоты…

Накинув куртку на голову — он бросился к американской машине. Его встретил пистолетный ствол сорок пятого калибра, направленный в него поверх приопущенного стекла.

— Свои, идиот!

— Все нормально, Грег, опусти оружие.

Сержант ввалился на заднее сидение, потеснив сидевшего рядом оперативника ЦРУ.

— Поехали, что стоим!

Но быстро поехать было невозможно — видимо, кончились скачки, и народ повалил на улицу. Почему то именно там, где нечего жрать — люди очень любят разные публичные зрелища и развлечения. Впрочем, возможно одно влечет за собой другое: нежелание работать и изменять мир вокруг себя как раз ведет к нищете и голоду…

— Посигналь! Давай же! — нервно приказал ЦРУшник.

— Не делай этого — резко сказал сержант — если не хочешь, чтобы нашу машину перевернули! Не привлекай к себе внимания.

— Сэр? — беспомощно сказал сидевший на правом пассажирском коротко стриженый здоровяк, явно морской пехотинец из охраны посольства…

— Нет, не делай этого — решил ЦРУшник — ждем.

Несмотря на то, что сержант всего лишь проходил военные курсы обучения для активных действий в Африке и имел некоторый опыт активных действий в Сомали и на юге Африки — было очевидно, что в ситуации он разбирался лучше, чем местный ЦРУшник, который здесь жил и вроде как должен был знать ситуацию в деталях. Вот так и получается все дерьмо, что потом спецназу морской пехоты приходится эвакуировать посольство или разыскивать американца, похищенного последи бела дня. Или то, что от него осталось…

Сержант прикрыл глаза. Перед глазами — поплыли картины… он не хотел их, но они приходили к нему вновь и вновь. Пыльная, грязная улица, нищие домишки, лавки, разбитые машины и разъяренная толпа местных чернокожих, с криками несущаяся по улице как приливная волна. Сшибающая с ног, переворачивающая, убивающая, поджигающая все на своем пути.

И он — на Хаммере у крупнокалиберного пулемета — единственное, что стоит между толпой, складом с продовольствием и несколькими подонками из ООН, которые очень даже неплохо устроились, толкая за доллары гуманитарку местным перекупщикам и давая повод местным муллам говорить в мечети, что на их землю пришли завоеватели, что страну продали с потрохами. А когда пришла пора отвечать — они спрятались за спину американского солдата.

Твою мать!

— Вы говорите на амхари?

Сержант открыл глаза. Толпа схлынула, они продвигались вперед, хоть и не быстро. С неровностями местной дороги — полностью не справлялась даже мягчайшая подвеска Бьюика.

— Нет.

— В таком случае, Грег пойдет с вами до границы. Он знает язык.

О, Боже…

Грег был белым. И этот придурок в костюмчике — он тоже был белым. Сержант представил, как они высаживаются из машины, он и этот белобрысый здоровяк у контрольно-пропускного пункта на границе. Пыль, рев мулов и изношенных до предела дизельных грузовиков, снующие повсюду малолетние дети. И беженцы из Сомали, глазами которых можно резать мясо. И все они смотрят как белый и черный пожимают друг другу руку, напевая под нос американский гимн.

Интересно — вот этот "разведчик" — он хоть понимает, какой он придурок? А его шефы из Лэнгли понимают, какие они придурки? Направить белого в Африку заниматься разведкой. И в то же время — сержант знал чернокожего морского пехотинца — которого отправили в Москву, в охрану посольства — а охранники посольства часто выполняли мелкие поручения разведки и выполняли функции силового прикрытия. Негр в Москве — как прикрытие! Неудивительно, что на одном из рынков его сильно избили…